И.М. Попов"СЕТЕЦЕНТРИЧЕСКАЯ ВОЙНА"При всей сложности и многогранности понятия "национальная безопасность", его "сердцевиной" является военная безопасность. Это достаточно очевидное положение, к сожалению, часто недооценивается и даже игнорируется как государственно-властными структурами, так и общественным мнением. По вполне понятным причинам, чем ниже уровень непосредственной военной опасности для государства, тем меньшее внимание уделяется этому аспекту национальной безопасности. И наоборот, народы бывшей Югославии, Южной Осетии, Абхазии, да и Грузии придают большее значение военной безопасности в общем комплексе мер по обеспечению своей национальной безопасности, нежели население России в целом. Упрощенное отношение к обеспечению военной безопасности на концептуально-доктринальном уровне влечет и соответствующее отношение к вооруженным силам - как на уровне государства, так и в обществе в целом. "История ничему не учит, а лишь наказывает за незнание ее уроков", - отмечал в свое время В. Ключевский. К сожалению, правоту этого постулата многим государствам приходится постигать на основе своего собственного трагического и печального опыта. Обеспечение военной безопасности подразумевает готовность вооруженных сил и государства в целом к войнам будущего. Деятельность государства в сфере обеспечения военной безопасности должна быть, по сути дела, комплексом "страховых мероприятий" на случай негативных и опасных ситуаций в будущем. Человеческая природа такова, что отдавать деньги за страховой полис всегда жалко: а вдруг страховой случай не наступит вовсе, а денег лишились. "Может, войны и не будет вовсе", - логика обывателя вполне объяснима. Но могут ли государственные мужи мыслить такими категориями? Можно ли сегодня руководствоваться великим русским принципом "Авось!" и искренне верить в то, что врагов у России нет и не будет, а потому и армия не нужна и готовиться к войнам будущего не нужно? Такой подход не просто наивен. Не имея ничего общего с реальными фактами, он крайне опасен. Трудно сейчас найти на карте мира государство, которое относилось бы к обеспечению своей военной безопасности столь же легкомысленно, как это происходит в России. В вооруженных силах ведущих государств Запада происходят глубочайшие качественные преобразования, обусловленные бурным научно-техническим прогрессом и информационной революцией. Кстати, в них нет процессов огульного и бездумного сокращения ради сокращения. Напротив, в них идет сложный процесс организационно-струкрутной реорганизации, в результате которого сокращение численности бронетанковых войск и полевой артиллерии в вооруженных силах США, например, сопровождается бурным ростом численности пехоты, частей специального назначения, армейской авиации, органов психологической войны и подразделений военной полиции. Наращивается боевая мощь армий государств развивающегося мира, многие из которых нацелены на приобретение и освоение ракетных и ядерных технологий. На мировую военно-политическую арену вышли многочисленные негосударственные акторы, сделавшие терроризм главным орудием политической и военной борьбы. Потенциал конфликтности в мире растет неуклонно, сопровождаясь вспышками войн и вооруженных конфликтов в разных регионах земного шара. Существующие и возникающие угрозы и вызовы национальной безопасности государств обусловливают появление новых теорий и концепций ее обеспечения. Естественно, это происходит там и тогда, где и когда проблема обеспечения военной безопасности стоит в фокусе внимания политического руководства государства. Речь идет, прежде всего, о США - государстве, которое по окончании "холодной войны" для поддержания своего военно-политического господства в мире в одностороннем порядке взяло на себя функции "мирового полицейского". Военно-теоретическая мысль призвана была найти наиболее оптимальное соотношение между военными и несиловыми формами и способами продвижении и обеспечения интересов США на мировой арене - за счет интересов других государств мира или даже вопреки им. Огромная работа многих экспертов и исследователей, получившая поддержку со стороны военного ведомства США, привела к появлению большого количества новых военных концепций и теорий, призванных обеспечить высокую эффективность действий американских вооруженных сил в новых условиях, против новых врагов, с качественно новым арсеналом сил и средств вооруженной борьбы. Одной из таких теорий стала концепция "сетецентрической войны", появившаяся в США в конце 90-х годов ХХ в. "Сетецентрическая война" - это не совсем точный перевод английского термина "network-centric warfare". Более точный перевод: "сетецентрические военные действия". От неточного перевода идет и неточное понимание или даже непонимание сути проблемы. И все же термин "сетецентрическая война" уже прижился, и задача теперь заключается не в том, чтобы его изменить, а в том, чтобы его правильно понимать и употреблять. Итак, речь не идет о каком-то новом виде (типе) войны, а о сетецентрическом подходе к организации и ведению военных действий. Более того, в будущем такой подход будет аксиомой, и все военные действия будут неизменно основываться на принципе сетецентричности. Авторами концепции "сетецентрической войны" считаются вице-адмирал ВМС США Артур Себровски и профессор Джон Гарстка. Опубликованная ими в журнале "Proceedings" в январе 1998 года статья "Сетецентрическая война: ее происхождение и будущее" стала своеобразным манифестом новой концепции . Нынешняя эпоха глобализации, информационных технологий и революции в менеджменте ознаменовалась серьезнейшими изменениями в мире и обществе, в бизнесе и военном деле. Тот, кто отдает себе отчет в этом, кто не закрывает глаза на происходящие в мире изменения, а стремится активно взять их на вооружение - побеждает. Побеждает в бизнесе, побеждает и в войне. А. Себровски и Дж Гарстка повторяют ставший на Западе уже аксиомой тезис американских футурологов Алвина и Хэйди Тоффлер о том, что "нации ведут войну таким же образом, как они создают богатства" . По мнению авторов концепции "сетецентрической войны", происходящие в современном мире изменения являются революционными: "Мы переживаем эпоху революции в военном деле, подобной которой не было ничего с эпохи наполеоновских войн, когда Франция впервые претворила в жизнь концепцию массовой армии". Суть современной революции в военном деле А. Себровски и Дж. Гарстка выразили словами начальника штаба ВМС США адмирала Джея Джонсона, который заявил о "фундаментальном сдвиге от того, что мы называем платформо-центрической войной, к тому, что мы называем сете-центрической войной" . Можно спорить с авторами концепции "сетецентрической войны" по поводу ее революционной сущности: сетецентрические подходы в той или иной степени широко реализуются в системе государственного управления, бизнесе, экономике и технике. Эти подходы уже давно внедряются и в вооруженных силах разных стран мира, хотя и в ограниченных масштабах. И только единый скоординированный подход к внедрению сетецентрических технологий, принципов и методов в деятельности войск позволил говорить об этом явлении как о целостной концепции "сетецентрической войны". В этом целостном подходе и заключается революционная сущность рассматриваемой концепции. В концептуально-теоретическом плане А. Себровски и Дж. Гарстка представили модель "сетецентрической войны" как систему, состоящую из трех решеток-подсистем: информационной, сенсорной (разведывательной) и боевой. Основу этой системы составляет информационная решетка, на которую накладываются взаимно пересекающиеся сенсорная и боевая решетки. Информационная решетка-подсистема пронизывает собой всю систему в полном объеме. Элементами сенсорной подсистемы являются "сенсоры" (средства разведки), а элементами боевой решетки - "стрелки" (средства поражения). Эти две группы элементов объединяются воедино органами управления и командования. Взаимоотношения между всеми элементами подсистем и самими подсистемами достаточно сложные и многоплановые, что позволяет, например, "стрелкам" поражать цели сразу по получении информации от "сенсоров" или по получении приказа от органов управления, или в некоторых случаях самостоятельно. Графически логическая модель "сетецентрической войны", как она виделась Себровски и Гарстка, представлена на рисунке: Таким образом, "сетецентрическая война", в представлении американских экспертов, редполагает создание разветвленной сети хорошо информированных, но географически рассеянных сил. Главными характеристиками-компонентами этих сил являются: высокоэффективная "информационная решетка", доступ ко всей необходимой информации, высокоточное оружие с большой дальностью поражения цели и маневренностью, высокоэффективная система управления и командования, интегрированная "сенсорная решетка", соединенная в единую сеть с системой "стрелков" и системой управления и командования. В военно-практическом смысле, "сетецентрическая война" позволяет перейти от войны на истощение к более скоротечной и более эффективной форме, для которой характерны две основных характеристики: быстрота управления и принцип самосинхронизации. Быстрота управления, в представлении американских экспертов, подразумевает три аспекта: 1. Войска достигают информационного превосходства, под которым понимается не поступление информации в большем количестве, а более высокая степень осознания и более глубокое понимание ситуации на поле боя. В технологическом плане все это предполагает внедрение новых систем управления, слежения, разведки, контроля, компьютерного моделирования. 2. Войска благодаря своим информационным преимуществам претворяют в жизнь принцип массирования результатов, а не массирования сил. 3. В результате таких действий противник лишается возможности проводить какой-либо курс действий и впадает в состояние шока. В качестве примера того, как может и должна работать вся военная машина в условиях "сетецентрической войны", А. Себровски и Дж. Гарстка рассмотрели ситуацию гипотетического начала войны. На самой начальной стадии необходимо вывести из строя всю систему ПВО противника: командные пункты и пункты управления, центры связи, позиции РЛС, боевые позиции зенитных ракет и авиации ПВО. Авторы утверждают: "Когда в самом начале конфликта противник теряет 50% чего-то очень важного для себя, это неизбежно сказывается на его стратегии. Это может остановить войну - а в этом как раз и состоит суть сетецентрической войны". Принцип самосинхронизации пришел из теории сложных систем. В соответствии с этой теорией, сложные явления и структуры в наилучшей степени организуются по принципу снизу вверх. Другими словами, под самосинхронизацией американскими специалистами подразумевается способность военной структуры самоорганизовываться снизу, а не изменяться в соответствии с указаниями сверху. Организационная структура частей и подразделений, формы и методы выполнения ими боевых задач, как ожидается, будут видоизменяться по усмотрению командира на поле боя, но в соответствии с потребностями вышестоящего командования. Этот принцип противоречит традиционным основам централизованной иерархической военной организации, основанной на подчинении директивным указаниям сверху. Сломать такую систему сложно, ибо это требует изменения не только в организационных формах и методах управления, но и (что самое важное и одновременно - самое сложное!) в менталитете начальников и подчиненных. Применение системы самосинхронизации позволяет достичь превосходства над противником в скорости и внезапности действий. Исчезают тактические и оперативные паузы, которыми противник мог бы воспользоваться, все процессы управления и сами боевые действия становятся более динамичными, активными и результативными. Военные действия приобретают не форму последовательных боев и операций с соответствующими промежутками (паузами) между ними, а форму непрерывных высокоскоростных действий (операций, акций) с решительными целями. "Сетецентрическая война" может вестись на всех уровнях ведения военных действий - тактическом, оперативном и стратегическом. Принципы ее ведения никоим образом не зависят от географического региона, боевых задач, состава и структуры применяемых войск (сил). Реализация концепции "сетецентрической войны" вызвала соответствующие преобразования в системе подготовки войск и в их организационно-штатной структуре. Это привело, как говорят в США, к появлению новой военной "элиты", которая представлена так называемыми "новыми (компьютерными) операторами". В то же время, по мнению экспертов, в военной среде, в том числе и в США, процесс освоения и внедрения новых информационных технологий идет медленнее, чем, например, в бизнесе. Традиционная военная культура отрицает роль и значение "нового оператора", ибо это требует изменения многих стереотипов и внутренних привычных установок офицеров и генералов. И все-таки слом этих психологических барьеров в вооруженных силах США идет сегодня достаточно активно. За годы, прошедшие с момента рождения концепции "сетецентрической войны", она не только завоевала своих многочисленных сторонников, но и легла в основу действующих программ развития и совершенствования вооруженных сил США. По мере развития этой концепции понятие "сети" приобретало все новое и новое содержание. Сеть - это, безусловно, не только объединенные в единый информационный комплекс компьютеры. По мнению американских специалистов, в это понятие входят информационно-технические и военные "социальные" сети. При этом, при всей важности информационно-технических сетей, составляющих своеобразную "кровеносную систему" любого военного организма, все более важную роль играют контакты и связи между различными категориями военнослужащих: военачальниками, принимающими решения; начальниками и подчиненными; боевыми и поддерживающими частями на поле боя; рядовыми солдатами на поле боя. Не последнюю роль играет межвидовой, межведомственный и международный (коалиционный) характер таких военных "социальных" сетей. С технической точки зрения, в основу концепции "сетецентрической войны" положены стандартизация, унификация и комплексное внедрение новейших информационных технологий, что позволяет создать единое информационно-коммуникационное пространство. В результате единая сеть средств разведки, связи и органов управления увязывается с сетью средств поражения и сетями боевого и тылового обеспечения. Все эти сети сводятся в единое информационно-коммуникационное пространство, функционирующее в реальном масштабе времени, что позволяет войскам действовать намного эффективнее, быстрее и результативнее. Основу информационно-коммуникационного пространства войны будущего составляет GIG - так называемая "Глобальная информационная решетка" (ГИР), представляющая собой мощную группировку разведывательных, коммуникационных и навигационных космических летательных аппаратов США на околоземной орбите. Именно ГИР связывает воедино все силы и средства вооруженных сил США и их союзников по НАТО и обеспечивает их всей информацией, необходимой для ведения войны. В результате, реальная "картинка" боя, происходящего в джунглях Амазонки или песках Ближнего Востока, мгновенно высвечивается на экранах военных компьютеров на другом конце света в Вашингтоне. Благодаря созданию единого информационно-коммуникационного пространства достигается информационное превосходство (информационное доминирование) на поле боя, что позволяет во много раз эффективнее и оперативнее реализовать боевой потенциал группировок войск (сил) в ходе военных действий. Появляется возможность упреждать противника на всех этапах подготовки и ведения боевых действий. Противная сторона лишится возможности предпринять хоть какие-либо ответные шаги и, в конечном счете, как считают западные специалисты, впадет в состояние полного шока. В принципиальном смысле такая ситуация представлена ниже. Естественно, такая схеме очень условна и отражает лишь принципиальную суть проблемы - повышение эффективности действий сторон при сокращении подготовительного периода операции. Насколько реален такой вывод, позволяет судить элементарное сравнение различных технических средств передачи информации на поле боя - стандартного полевого телефонного аппарата ТА-57 и современного персонального ноутбука ITRONIX GoBook MR-1, состоящего на вооружении американской армии. Если при использовании телефона процесс передачи координат цели является серьезной проблемой, то при использовании единой информационной системы это решается мгновенно: цели синхронно отображаются на экранах всех компьютеров, объединенных в единую сеть. Даже сегодня всем знакомая коммерческая система GPS обеспечивает точность привязки к местности равную 1,5 метрам. С учетом того, что вся территория планеты американцами оцифрована, появляется возможность с высочайшей точностью определять не только свои координаты, но и местоположение противника. В результате, суть концепции "сетецентрической войны" можно переформулировать следующим образом: это - война "слепого" против "зрячего". Физическая сила "слепого" - боевая мощь классических вооруженных сил, не использующих преимущества сетецентрических подходов, - не гарантирует победы в современном бою. Мускулы "слепому" не помогут - поразить "зрячего" он не сможет. Это - заведомо проигрышная ситуация, в которой мы находимся уже сейчас. В связи с этим по-новому видится соотношение количества и качества: можно иметь в составе Сухопутных войск 85 или даже 585 бригад, но в условиях "сетецентрической войны", если мы к ней не готовы, эти бригады окажутся совершенно беспомощными. Возможная агрессия гипотетического противника, как свидетельствует опыт последних войн и военных конфликтов, будет проходить в два этапа. На первом этапе будут наноситься высокоточные воздушно-космические удары на всю глубину территории страны. Военные возможности США позволяют им применять до 1 тыс. крылатых ракет в сутки. И это - не считая авиации ВВС и ВМС. В качестве целей для поражения будут выбраны критически важные объекты государства-жертвы. Списки приоритетов объектов поражения составляются уже в мирное время, исходя из концепции так называемых "пяти колец полковника Уордена", которая рассматривает противника в качестве системы, состоящей из пяти радиальных колец. В центре - политическое руководство, затем следуют система жизнеобеспечения; инфраструктура; население и, лишь в последнюю очередь, вооруженные силы. Кстати, именно по этой схеме строилась агрессия НАТО против Югославии в 1999 году. Одновременно противником будут осуществляться массированные и скоординированные операции информационной войны:
Все это коренным образом меняет представления о будущей войне, выводя ее за пределы физической сферы в сферу информационную. Бесконтактная война, о которой уже давно говорят некоторые военные эксперты, становится реальностью. И здесь уже опыт второй мировой войны по организации и проведению стратегических наступательных операций может оказаться совершенно бесполезным и даже вредным. У концепции "сетецентрической войны" есть еще и своеобразная психологическая составляющая: у того, кто активно использует преимущества сетецентрических подходов, формируется абсолютная уверенность в себе. Угроза жизни конкретного военнослужащего на поле боя становится минимальной. Военные действия из поединка не на жизнь, а на смерть превращаются в компьютерную игру по принципу: "Я тебя вижу, а ты меня - нет". Это, по замыслам авторов концепции, должно привести к дезорганизации и деморализации личного состава противной стороны еще до вступления в боевое соприкосновение. Сторона, не использующая преимущества "сетецентрической войны", в кратчайший срок полностью теряет управление и, в конечном счете, обрекается на неизбежное поражение. Х Х Х "Сетецентрическая война" - это не миф и не фантастика. В США, других странах НАТО уделяется самое серьезное внимание внедрению информационных технологий и сетецентрических подходов в практику строительства и применения вооруженных сил. Только в сухопутных войсках США на эти цели уже потрачено 230 млрд. долларов. Принципы сетецентрических операций практически отрабатываются вооруженными силами США в боевых условиях в Афганистане и Ираке. При этом, как считают за океаном, концепция "сетецентрической войны" универсальна и применима для борьбы с противником любого типа: регулярным и иррегулярным, современным и традиционным. В Вооруженных Силах Российской Федерации концепция "сетецентрической войны", к сожалению, по ряду объективных и субъективных причин не нашла своей практической реализации. Российская Федерация сегодня оказывается как бы в стороне от современных инновационных разработок в сфере военных информационных технологий. Однако завтра такое отставание может обернуться огромными жертвами, самыми серьезными политическими и социально-экономическими последствиями. В войне будущего победит не тот, кто имеет самый совершенный танк, самый быстрый истребитель или самую мощную ракету, а тот, кто сможет наиболее эффективно, комплексно и скоординировано управлять всем комплексом своих (даже не самых передовых!) наземных, воздушных, морских, космических и информационных вооружений. Этот подход, как представляется, не до конца осознан в военном ведомстве и военно-промышленном комплексе России. Причин тому несколько.
Концепция "сетецентрической войны" - "живая" теория, находящаяся в постоянном развитии. Это - новая военно-мировоззренческая философия, основанная на приоритете информационно-когнитивной сферы ведения военных действий над физической средой ведения войны. Это - философия, мировоззрение современного военачальника. Это - то, что завтра будет считаться само собою разумеющимся. Но только в тех странах, где это поняли вчера или хотя бы сегодня. Там, где это не воспринимается на самом высоком уровне (уровне военно-политического руководства всей военной системой общества!), любой серьезный военный конфликт может иметь самые роковые последствия. Основные тезизы и мысли представленного выше материала опубликованы в газете "Советская Россия" 19 января 2009 г. - на следующий день после совещания, проведенного Премьер-министром РФ В.В. Путиным в Воронеже и посвященного вопросу «Об обеспечении оборонно-промышленным комплексом нового облика Вооруженных Сил России современными образцами вооружения и военной техники в области управления, разведки и связи». Подробнее об этом совещании можно узнать на официальном сайте Премьер-министра Российской Федерации. В продолжение темы "сетецентрической войны" представляю материал профессора Александра Копылова "К вопросу о критике концепции "сетецентрических войн (операций) в американских СМИ", в котором он раскрывает критические оценки концепции "сетецентрической войны", с которыми выступают некоторые американские военные эксперты. |
|
|